Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 9 июля 2024 г. N 1761-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Балудиной Лидии Эдуардовны на нарушение ее конституционных прав пунктом 2 статьи 108 Воздушного кодекса Российской Федерации, а также пунктом 227 Федеральных авиационных правил "Общие правила воздушных перевозок пассажиров, багажа, грузов и требования к обслуживанию пассажиров, грузоотправителей, грузополучателей"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей А.Ю. Бушева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, М.Б. Лобова, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, В.А. Сивицкого,

заслушав заключение судьи А.Ю. Бушева, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение жалобы гражданки Л.Э. Балудиной,

установил:

1. Гражданка Л.Э. Балудина оспаривает конституционность пункта 2 статьи 108 Воздушного кодекса Российской Федерации, закрепляющего, что в случае вынужденного отказа пассажира от воздушной перевозки в связи с болезнью пассажира или члена его семьи либо близкого родственника, совместно следующих с ним на воздушном судне, что подтверждается медицинскими документами, либо в связи со смертью члена его семьи или близкого родственника, что подтверждается документально, и уведомления об этом перевозчика до окончания установленного в соответствии с федеральными авиационными правилами времени регистрации пассажиров на указанный в билете рейс, либо в связи с задержкой отправления воздушного судна, иными предусмотренными федеральными авиационными правилами действиями (бездействием) перевозчика, влекущими за собой неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств по договору воздушной перевозки пассажира, пассажиру возвращается уплаченная за воздушную перевозку провозная плата.

Заявительница также просит проверить конституционность пункта 227 Федеральных авиационных правил "Общие правила воздушных перевозок пассажиров, багажа, грузов и требования к обслуживанию пассажиров, грузоотправителей, грузополучателей" (утверждены приказом Минтранса России от 28 июня 2007 года N 82), который, наряду с прочим, предусматривает случаи, когда отказ пассажира от перевозки признается вынужденным и относит к их числу случаи болезни пассажира или члена его семьи либо близкого родственника, совместно следующего с ним на воздушном судне, что подтверждается медицинскими документами, либо смерти члена его семьи или близкого родственника, что подтверждается документально, при условии уведомления об этом перевозчика до окончания установленного в соответствии с пунктом 81 данных Правил времени регистрации пассажиров на указанный в билете рейс.

Как следует из представленных материалов, 26 января 2023 года Л.Э. Балудина заключила с АО "Авиакомпания Смартавиа" договор воздушной перевозки по маршруту Санкт-Петербург - Самара и обратно (даты вылетов 17 февраля 2023 года и 19 февраля 2023 года соответственно), однако в дальнейшем через официальный сайт этой компании в сети Интернет уведомила авиаперевозчика о невозможности вылета.

Авиаперевозчик, рассмотрев заявки о возврате провозной платы, поступившие от Л.Э. Балудиной, перечислил ей денежные средства, уплаченные за перевозку по маршруту Самара - Санкт-Петербург (2870 рублей), в возврате же платы за перевозку по маршруту Санкт-Петербург - Самара (2370 рублей) отказал.

Решением мирового судьи, оставленным без изменения судом апелляционной инстанции, заявительнице отказано в удовлетворении иска к АО "Авиакомпания Смартавиа" о взыскании убытков, штрафа и компенсации морального вреда. Мировой судья исходил из того, что ребенок, на заболевание которого Л.Э. Балудина ссылалась в обоснование вынужденного характера отказа от воздушной перевозки, не должен был следовать соответствующим рейсом совместно с истицей, отдельный билет на него не приобретался. Суд апелляционной инстанции дополнительно отметил, что листок нетрудоспособности по уходу за больным ребенком, открытый на имя заявительницы, не охватывал даты вылета по маршруту Санкт-Петербург - Самара, а потому не мог служить доказательством вынужденного отказа от авиаперелета. С этими судебными постановлениями согласился кассационный суд общей юрисдикции.

По мнению заявительницы, оспариваемые положения противоречат статьям 38 (части 1 и 2) и 41 Конституции Российской Федерации, поскольку они не предусматривают возможности вынужденного отказа пассажира от воздушной перевозки в связи с болезнью его ребенка, нуждающегося в уходе и не следующего совместно с таким пассажиром на воздушном судне.

2. Конституция Российской Федерации, гарантируя в России условия для функционирования рыночной экономики - единство экономического пространства, свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств, поддержку конкуренции, свободу экономической деятельности (статья 8, часть 1), относит к числу прав и свобод, признание, соблюдение и защита которых являются обязанностью государства (статья 2), право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (статья 34, часть 1) и право частной собственности, охраняемое законом и включающее в себя право каждого иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами (статья 35, части 1 и 2).

Вместе с тем, закрепляя фундаментальные основы экономической свободы человека, Конституция Российской Федерации исходит из того, что реализация этой свободы сопряжена с соблюдением условий, установленных законом (статья 15, часть 2), не должна выходить за пределы, очерченные в том числе недопустимостью нарушения прав и свобод других лиц (статья 17, часть 3), необходимостью сбалансированности прав и обязанностей граждан (статья 75.1) и запретом экономической деятельности, направленной на монополизацию и недобросовестную конкуренцию (статья 34, часть 2), а также может подвергаться законодательным ограничениям, вводимым в соответствии с конституционно обусловленными критериями (статья 55, часть 3).

Гарантируя каждому право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской деятельности, законодатель обязан поддерживать баланс прав и обязанностей всех участников рынка. В этих целях он правомочен устанавливать условия осуществления предпринимательской деятельности, направленные на согласование частной экономической инициативы с интересами других лиц и общества в целом, включающими потребность в публично значимых услугах должного объема и качества. Для защиты общих интересов (общего блага) в той или иной сфере законодатель вправе, регламентируя соответствующие отношения, использовать сочетание частно- и публично-правовых элементов (правовых институтов, методов регулирования и др.) таким образом, чтобы наиболее эффективно обеспечивалось удовлетворение как частных, так и публичных интересов.

Располагая при этом широкой свободой усмотрения в выборе правовых средств, он вместе с тем связан конституционно-правовыми целями применения публично-правовых начал, определяемыми статьями 7, 8, 17 (часть 3), 34 (часть 1), 35 (части 1 и 2) и 55 (части 2 и 3) Конституции Российской Федерации (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2005 года N 12-П, от 3 апреля 2023 года N 14-П и др.).

Конституционный Суд Российской Федерации также неоднократно подчеркивал, что в гражданско-правовых отношениях с организациями и индивидуальными предпринимателями граждане (потребители) являются экономически более слабой и зависимой стороной, а потому нуждаются в предоставлении дополнительных преимуществ и защиты со стороны законодателя (постановления от 23 февраля 1999 года N 4-П, от 11 декабря 2014 года N 32-П и др.; определения от 13 октября 2009 года N 1214-О-О, от 29 сентября 2011 года N 1113-О-О, от 4 октября 2012 года N 1831-О и др.), что вместе с тем не препятствует регламентации гражданско-правовых отношений с учетом их особенностей, общественной значимости и других факторов. Этому корреспондируют разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации, согласно которым если отдельные виды отношений с участием потребителей регулируются и специальными законами Российской Федерации, содержащими нормы гражданского права (в том числе договор перевозки), то к отношениям, возникающим из таких договоров, Закон Российской Федерации от 7 февраля 1992 года N 2300-I "О защите прав потребителей" применяется в части, не урегулированной специальными законами (абзац первый пункта 2 постановления от 28 июня 2012 года N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей").

3. Воздушный транспорт, будучи составной частью транспортной системы Российской Федерации, обеспечивающей не только единство экономического пространства в Российской Федерации, но и стратегические интересы Российской Федерации, имеет свои особенности, обусловливающие его повышенную значимость для общества и государства: как наиболее скоростной, а иногда и единственный вид транспорта, связывающий отдаленные и труднодоступные регионы страны с остальной ее территорией, а в случае необходимости - с территориями, расположенными за ее пределами, он предназначен в том числе удовлетворять потребности в перевозках, возникающие в рамках осуществления деятельности, связанной с обеспечением обороны страны и безопасности государства, защитой жизни и здоровья граждан Российской Федерации, т.е. в публичных интересах.

Исходя из этого федеральный законодатель включил в текст Воздушного кодекса Российской Федерации преамбулу, которая, акцентируя внимание правоприменителя на принципах, лежащих в основе действия данного нормативного акта, определяет приоритеты при осуществлении государственного регулирования использования воздушного пространства Российской Федерации и деятельности в области авиации, относя к ним обеспечение потребностей граждан и экономики в воздушных перевозках, авиационных работах, а также обеспечение обороны и безопасности государства, охрану интересов государства, безопасность полетов воздушных судов, авиационную и экологическую безопасность (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 20 декабря 2011 года N 29-П и от 16 июля 2018 года N 32-П).

С учетом этих конституционно значимых приоритетов воздушное законодательство, состоящее из Воздушного кодекса Российской Федерации, федеральных законов, указов Президента Российской Федерации, постановлений Правительства Российской Федерации, федеральных правил использования воздушного пространства, федеральных авиационных правил, а также принимаемых в соответствии с ними иных нормативных правовых актов Российской Федерации, регулирует, наряду с иными, отношения в области использования воздушного пространства и отношения, возникающие в связи с деятельностью в области авиации на территории Российской Федерации (пункт 1 статьи 2 и статья 5 Воздушного кодекса Российской Федерации).

До вступления в силу Федерального закона от 20 апреля 2014 года N 79-ФЗ "О внесении изменений в Воздушный кодекс Российской Федерации" статья 108 Воздушного кодекса Российской Федерации предусматривала, что пассажир воздушного судна имеет право отказаться от полета с уведомлением об этом перевозчика не позднее чем за двадцать четыре часа до отправки воздушного судна, если установленными перевозчиком правилами воздушных перевозок не определен льготный срок, и получить обратно уплаченную за воздушную перевозку сумму; при отказе пассажира воздушного судна от полета позднее установленного срока пассажир имеет право получить обратно уплаченную за воздушную перевозку сумму с удержанием сбора, размер которого не может превышать двадцать пять процентов суммы, уплаченной за воздушную перевозку.

Обращаясь к вопросу о конституционности приведенного правового регулирования, Конституционный Суд Российской Федерации отмечал, что, устанавливая право пассажира при отказе от полета получить обратно уплаченную за воздушную перевозку сумму, оно представляет собой один из возможных вариантов регламентирования последствий отказа пассажира от полета, направлено на защиту прав пассажиров и с учетом диспозитивного характера гражданского законодательства, предполагающего, что пассажир при заключении договора воздушной перевозки добровольно соглашается с условиями договора, само по себе не может рассматриваться как нарушающее конституционные права и свободы граждан (определения от 21 декабря 2011 года N 1654-О-О и от 17 июля 2014 года N 1664-О).

Федеральным законом от 20 апреля 2014 года N 79-ФЗ статья 108 названного Кодекса была изложена в новой редакции, закрепляющей в том числе порядок возврата пассажиру, отказавшемуся от воздушной перевозки, провозной платы, при этом сама возможность такого возврата и размер указанной платы поставлены в зависимость не только от соблюдения установленного срока уведомления перевозчика об отказе от воздушной перевозки, но и от наличия в договоре воздушной перевозки пассажира соответствующего условия (пункт 1 этой статьи). Так, если пассажиром заключен договор, допускающий возврат провозной платы при его расторжении, уплаченная за воздушную перевозку провозная плата (за исключением суммы расходов перевозчика, фактически понесенных им и связанных с исполнением обязательств по этому договору) возвращается пассажиру при условии, что он уведомил перевозчика об отказе от воздушной перевозки не позднее чем за двадцать четыре часа до окончания установленного согласно федеральным авиационным правилам времени регистрации пассажиров на указанный в билете рейс. Если перевозчик уведомлен об отказе от воздушной перевозки с нарушением данных сроков, но до окончания времени регистрации пассажиров на такой рейс, провозная плата возвращается пассажиру с удержанием неустойки в размере двадцати пяти процентов провозной платы и суммы расходов перевозчика, фактически понесенных им и связанных с исполнением обязательств по договору, притом что перевозчику предоставлено право уменьшить размер этой неустойки. Если уведомление об отказе пассажира от воздушной перевозки направлено перевозчику после окончания времени регистрации пассажиров на указанный в билете рейс, провозная плата пассажиру не возвращается. В случае же, когда пассажиром заключен договор воздушной перевозки, предусматривающий условие о невозврате провозной платы при расторжении этого договора, провозная плата ему не возвращается, за исключением неиспользованных сумм, взимаемых перевозчиком в пользу иных организаций в соответствии с законодательством иностранных государств, с территорий, на территории или через территории которых осуществляется воздушная перевозка пассажира (подпункты 1-4 пункта 1 статьи 108 Воздушного кодекса Российской Федерации). При этом в деятельности авиакомпаний распространена практика, при которой цена договора воздушной перевозки, предусматривающего условие о невозврате провозной платы при его расторжении, в среднем ниже, чем цена договоров, содержащих условие о ее возврате. Сокращая свои расходы при заключении договора воздушной перевозки, пассажир принимает на себя и риск наступления неблагоприятных последствий, связанных с невозможностью вернуть уплаченную за такую перевозку провозную плату, притом что действующее правовое регулирование допускает ее возврат в исключительных случаях и по таким договорам.

Пункт 2 статьи 108 Воздушного кодекса Российской Федерации закрепляет возможность возврата уплаченной за воздушную перевозку провозной платы в случае, если отказ пассажира от воздушной перевозки является вынужденным. К таким случаям, в частности, отнесены болезнь пассажира или члена его семьи либо близкого родственника, совместно следующих с ним на воздушном судне (при условии подтверждения этих фактов медицинскими документами), либо смерть члена его семьи или близкого родственника (при условии предоставления подтверждающих документов), притом что перевозчик должен быть уведомлен об этом до окончания установленного в соответствии с федеральными авиационными правилами времени регистрации пассажиров на указанный в билете рейс. Дополнительные основания для признания отказа пассажира от перевозки вынужденным установлены в пункте 227 Федеральных авиационных правил "Общие правила воздушных перевозок пассажиров, багажа, грузов и требования к обслуживанию пассажиров, грузоотправителей, грузополучателей", который к тому же предусматривает, что перевозчик может признать отказ пассажира от перевозки вынужденным и в иных случаях.

Соответственно, будучи направленным на защиту прав пассажиров и предоставление им дополнительных гарантий в случае отказа от воздушной перевозки по независящим от этих лиц (объективным) причинам, правовое регулирование, закрепленное пунктом 2 статьи 108 Воздушного кодекса Российской Федерации, не выходит за рамки дискреции законодателя и - с учетом диспозитивного характера гражданского законодательства - само по себе не может рассматриваться в качестве нарушающего конституционные права Л.Э. Балудиной, в чьем конкретном деле суд апелляционной инстанции исходил в том числе из того, что листок нетрудоспособности по уходу за больным ребенком на дату вылета из Санкт-Петербурга - 17 февраля 2023 года не был открыт на имя заявительницы, а был открыт с 19 февраля того же года (плата за перевозку по маршруту Самара - Санкт-Петербург была ей возвращена полностью).

Проверка же выводов, сделанных судами на основании установления и исследования фактических обстоятельств конкретного дела, оценки ими доказательств, к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, закрепленной статьей 125 Конституции Российской Федерации и статьей 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", не относится, равно как не относится к его компетенции и проверка конституционности ведомственных нормативных актов.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктами 1 и 2 части первой статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Балудиной Лидии Эдуардовны, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой, и поскольку разрешение поставленного заявителем вопроса Конституционному Суду Российской Федерации не подведомственно.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.